Здесь мой причал…

Паломнические записки с лиро-эпическими отступлениями.

Не думала, не гадала я, что в середине мая вновь, через столько лет, окажусь в путешествии по Волге. А в этой поездке мы снова встретились с хорошо знакомой читателям «Благовеста» белгородской писательницей и журналисткой матушкой Мариной Захарчук, в одной каюте с матушкой провели восемь дней в незабываемом плавании. Ну и возможность побывать в новых для меня городах, прикоснуться к великой святыне - это ли не радость! Путешествие на четырехпалубном теплоходе «Сергей Кучкин» оживило в памяти виденные прежде - и одарило созерцанием уже иных дивных пейзажей, добрыми беседами и интересными встречами.

Теплый вечер еще не опустился на привольно раскинувшуюся на пологом левом берегу Волги Самару, когда теплоход отчалил от речного порта. Остается позади часовня Святителя Алексия, прощаюсь взглядом с куполами Иверского монастыря, храма Георгия Победоносца и Софийского собора, с любимым городом. До скорой встречи!..

Под звуки Моцарта и Баха

Для матушки Марины, впервые отправившейся в путешествие по реке, многое было в новинку. Массивные шлюзы, на наших глазах то наполнявшиеся водой до нужного уровня, то опускающие нас на несколько метров; водохранилища, подобные морям.

- Надо же: качка совершенно не ощущается! - подивилась матушка. - Я-то думала, нас будет качать…

Так ведь в эти дни на Волге не штормило, небольшой ветер вздымал лишь легкую серебристую зыбь с золотыми солнечными бликами. А когда предзакатное солнце раскаленным краем коснулось речной воды, вдруг вспомнилось давнее - лет уж десять как написанное стихотворение:

Матушка Марина Захарчук и Ольга Ларькина на теплоходе «Сергей Кучкин».

И нежным золотом закат
Оплавил вечер,
И в восхищенье таял взгляд,
А зло - далече.
И тем, кто зноем истомлён,
Был так отраден
Спокойно-величавый сон
Озёрной глади.
И взмыла грешная душа
В истоме странной,
И побежала, не страшась
Случайной раны.
Летела, глупая, стремглав -
И вот расплата:
Нет, плоть моя вполне цела -
Душа распята!
Пронзая руки, гвозди - в крест!..
И стон невольный…
Иль ты не знал, мой друг Гефест,
Что будет больно?..

Бывает иногда - ударит по сердцу ненужная боль. Но в эти чудесные минуты только первые строфы отвечали моему настроению. Душа - да, летела, ликуя.

И завершился первый день нашего плавания на высокой ноте! Точнее, на многих нотах…. Капитанский коктейль - на это приглашение по судовому радио мы, конечно, не замедлили откликнуться. Бокал шампанского, надутые гелем шары, знакомство с экипажем… - кто же такое пропустит! В учебной тревоге тоже приняли участие: как же непросто, оказывается, надеть на себя, не такую уж изящную ныне, спасательный жилет!.. Зато набрались полезного опыта.

Но что помешало нам после ужина зайти в конференц-зал на Солнечной палубе? Мы же с матушкой уже в сгустившейся ночной темноте гуляли вдвоем по верхней палубе, любовались созвездиями золотых огней на проплывающих по обе стороны берегах… И лишь потом догадались полюбопытствовать: что там происходит, в освещенном конференц-зале? Открыли стеклянную дверь - и угодили в музыкальный салон! Наталья Дмитриевна Кашенкова рассказывала о скромном церковном органисте Иоганне Себастьяне Бахе и его тогда уже прославленных современниках - господин Гендель не счел нужным познакомиться с этим музыкантом и вроде бы даже композитором… Да, Иоганн Себастьян к каждой воскресной мессе сочинял новую музыку, исправно выполняя контракт с церковным приходом. И что-то еще такое писал… Но это же, согласитесь, не повод для знакомства? Для личной встречи, о которой в нескольких письмах просит самого Генделя лейпцигский музыкант?

Кто бы знал, с каким придыханием будут произносить потомки эту скромную - с немецкого Bach переводится как ручей - и великую фамилию: Бах! А вот слава Георга Фридриха Генделя ощутимо померкнет в лучах этого поистине незаходимого солнца классической музыки.

Ну а мы в тот вечер все же успели насладиться хотя бы несколькими мелодиями из титанического наследия Баха и его великих современников в исполнении Натальи Дмитриевны. Во все следующие вечера на теплоходе мы с матушкой Мариной были постоянными посетительницами музыкальной гостиной замечательной пианистки и хорошего православного человека Натальи Кашенковой. И в последний день, когда наш корабль уже подплывал к самарскому порту, Наталья Дмитриевна протянула мне в подарок листок с одним из своих стихотворений. Теперь оно, особенно заключительные строки, живо напоминает мне о хозяйке наших музыкальных вечеров:

О, Музыка! Какое это счастье
Тебе служить, быть преданной тебе,
И в радости, и в скорби, и в ненастье
Идти с тобою в ногу по судьбе!

- …Сегодня вечером придете? - однажды перед очередной экскурсией спросила нас Наталья Дмитриевна.

- Живы будем - обязательно придем! - пообещала я. А Наталья Дмитриевна, глянув строго, покачала головой:

- Вы так не шутите! Два года назад - я тогда была на другом теплоходе - мы приплыли к Макарьевскому монастырю. И первым на берег ринулся, обгоняя всех, и помчался к обители корабельный радист. Мы не спеша пошли за ним. А когда вошли за ворота монастыря, увидели столпившихся людей. На земле лежал наш радист. Он вбежал за ворота - и упал. Как будто спешил умереть в монастырской ограде! И священник монастыря сразу же отпел его…

Наталья Дмитриевна назвала имя этого человека, только, простите, за многими яркими впечатлениями я уже забыла его. Запомнилось, что был он уже в годах и думал, что пора уж закончить речные путешествия, остаться на берегу - правда, там никто его не ждал, не было у него семьи. Вот и остался.

А все же какая благая кончина - умереть в монастыре, и монашеский хор вместе с его глотающими слезы спутниками пропел над ним «Со святыми упокой…».

- Благая!.. - согласилась Наталья Дмитриевна.

И еще немножко о музыке…

Только сначала - еще чуточку о моей спутнице (это для тех, кто почему-то до сих пор еще не знаком с нею, нашим давним автором и другом). Матушка Марина Захарчук - правая рука своего супруга, настоятеля Михаило-Архангельского храма в селе Новенькое Ивнянского района Белгородской области протоиерея Луки. И одно из главных (подозреваю, что и любимых!) послушаний матушки в храме - руководство клиросом.

Вот и в нашей поездке матушке очень пригодились музыкальный слух и умение моментально выстроить и исполнить любую партию в русской песне или старинном романсе.

Наметанным оком матушка сразу же обнаружила в программе мероприятий строчку: «Играй, баян». И не пропустила ни одной спевки у баянистки Татьяны Ниловны Медведевой. Любопытно, что отца Татьяны Ниловны звали Нил Данилович - красиво, правда? Но назвали его не из-за такого дивного созвучия, а в честь святого Нила Столобенского. Радостно было не только петь любимые песни с Татьяной Ниловной - какая ж песня без баяна! - но и познакомиться с еще одним человеком с крепкими православными семейными традициями. Жаль, что познакомились лишь на бегу…

А в последний вечер дуэт матушки Марины и Татьяны Ниловны открывал концерт, и слушатели не жалели ладоней и кричали «Браво!». И не только неискушенные зрители, но и лауреат международных фестивалей и конкурсов Равшан Ураков, радовавший нас своим великолепным пением на вечерних концертах, высоко оценил певческое мастерство исполнительниц романса «Ночь светла». А я вот, виновата, не сумела как следует записать видеоролик - не смогла приноровиться к матушкиному фотоаппарату, и изображение плыло и туманилось. Одна надежда, что незлобивая матушка Марина простила мою неумелость…

Ну а в последний день удалось и мне попеть всласть с Татьяной Ниловной и матушкой Мариной. Как мы только умудрились не пропустить прибытие теплохода в Самару и не отправились дальше на его борту?

Град на острове

Рейс, в котором мы оказались, не был паломническим: обыкновенный туристический. Но предложенная программа давала возможность выбирать из нескольких вариантов экскурсий. И мы, конечно же, отметили в своих листках поездки по святым местам.

Казань приглашала в любую из трех экскурсий: хотите - в Раифский монастырь, хотите - в Свияжск, а можно просто проехать по всему городу, в нем есть что посмотреть, есть куда зайти и православному человеку! Но и матушка, и я уже бывали в Казани, да и в Раифе, а вот в Свияжске матушка Марина еще ни разу не была. И мы отправились туда, где на слиянии трех рек - Волги-матушки, Свияги и Щуки, на Высокой горе стоит удивительный остров-град Свияжск. Дух захватывает от этой русской красоты! И сердцу верится, что так оно и было - именно поездка Пушкина в Казань и ее окрестности в 1833 году навеяла поэту тему «Сказки о царе Салтане» и отозвалась незабываемыми строками:

Остров на море лежит,
Град на острове стоит…

Свияжск. Слева - храм в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», справа - старинный деревянный Троицкий храм.

Вот только оказалось, что это всего лишь красивая легенда. Пушкин написал эту сказку за два года до того, как побывал в этих краях, в 1831 году. Но все равно эти пушкинские строки так и приросли к Свияжску и вспоминаются при первом же взгляде на сказочный остров-град.

Для меня это третья встреча со Свияжском. Ну а кто-то из нашей группы в изумлении восклицает: «Вот это да!..» - глядя снизу вверх на мощные белокаменные стены Успенского монастыря, неприступные для врагов, гостеприимные для друзей. И экскурсовод рассказывает, что первые постройки Свияжска - тогда Иван-города - были деревянными, из дерева был срублен и Троице-Сергиевский монастырь. А первым каменным строением на горе стал Успенский монастырь. Это был первоклассный монастырь, на него возлагались огромные задачи по христианскому просвещению огромного края. Ему принадлежали земли по берегам Волги и Камы, к монастырю было приписано около восьми тысяч крестьян. Монастырь имел право торговать солью.

Встарь внизу располагался городской посад, обнесенный частоколом, и в случае нападения первым принимал на себя удар острог. В стенах возведенной на горе крепости было построено одиннадцать башен, и отовсюду просматривались все дороги и подступы к Свияжску, вниз спускалось шестнадцать лестниц. В былые времена здесь жило до четырех тысяч человек, а сейчас местных жителей прописано 247 человек. Но это - город, единственный в своем роде остров-град.

Когда пришла большая Волга, всё низовье оказалось затоплено водой. И пока не была построена новая дорога, в Свияжск можно было попасть только по Волге - летом на речных судах, зимой по льду. В межсезонье град на острове был отрезан от мира. И было пару раз такое, что жители Свияжска в межсезонье не умирали, ждали, когда их смогут перевезти на другой берег Свияги, на городское кладбище.

Идем в главный храм Успенского мужского монастыря. Благодаря сохранившимся в нем чудесным фрескам этот храм в прошлом году включен в список ЮНЕСКО. Иконостас храма пришлось делать заново, а вот фрески сохранились. Библейские предания, святые, изображения Феодора Стратилата, Солунских братьев Кирилла и Мефодия, одно из очень немногих в мире - мученика Христофора Псеглавца. На фреске «Шествие праведников в рай» - молодой Иван IV, еще не стяжавший громкое имя Грозный. Именно по указу этого Государя была построена крепость на горе, ставшая форпостом для взятия Казани. А уж в стенах крепости были поставлены и храмы - как же русским воинам без церкви! - а вскоре отстроены и монастыри. Да и первое название Свияжска Иван-город было дано в честь основавшего этот городок Царя. Есть фрагмент изображения Царя Ивана Грозного и в алтарной части храма.

Фреска «Шествие праведников в Рай».

Что удивительно, фрески сохранились, хотя после упразднения монастыря в 1923 году здесь была трудовая коммуна, а потом тюрьма, в кельях были камеры. Очень много заключенных умирало, и их даже толком не хоронили - просто выкидывали тела за забор. И долго потом еще находили множество человеческих останков. В 1948 году тюрьму закрыли, но вместо нее устроили психиатрическую больницу. И лишь после визита в Казань в 1997 году Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II было принято решение о возвращении Церкви всех этих храмов и монастырей. Но двери церковных зданий открывались только с мая по октябрь, чтобы не испортить фрески, эти раритетные сокровища.

- А знаете, как делались фрески? - спрашивает гид. - Штукатурили стены, и пока штукатурка сохла, по ней острым предметом выводили контуры изображений, и когда их расписывали, возникало ощущение, что они двигаются.

Первым Архиереем Казанского края был Гурий, а вторым - Святитель Герман, он же первый настоятель Успенского монастыря, человек великого мужества. Мы не смогли зайти в Никольский трапезный храм, но видели окно кельи, где жил, где молился Святитель Герман Казанский.

В 1923 году - уже был расстрелян последний настоятель, отец Амвросий, - монастырь окончательно закрыли. Приехали чекисты, собрали народ. Вытащили раку с мощами Святителя Германа: «Смотрите, кому вы молитесь!» Открыли раку и решили сфотографировать мощи. Как вдруг среди ясного дня, при чистом небе загрохотал гром, засверкали молнии, появились огненные шары… Незваные гости перепугались, закрыли раку, но увезли ее с собой, перезахоронили в Казани. Ну а после уже упомянутого визита в Казань Патриарха Алексия II мощи вернули в Свияжск. Сейчас они в храме Всех скорбящих Радости, последнем храме, который успели построить в Свияжске.

Выходим за стены Успенского монастыря - а в небе радуга! Точнее, фрагмент дуги, уходящей куда-то в глубину небес. Но она была - то ли как утешение после рассказов о горестных событиях, происходивших на острове, то ли - как благословение паломникам. И не случайно мы увидели ее, когда шли к Скорбященскому храму, к чудотворной иконе, в честь которой храм и был воздвигнут, и честным мощам Святителя Германа Казанского.

Не много осталось храмов из тех, что высились когда-то в Свияжске. Но и взорваны не все! Вот - храм Сергия Радонежского рядом с деревянным Троицким, поставленным здесь в 1551 году. Еще задолго до строительства храмов и монастырей на круглой горе местные жители видели образ черноризца, витавший над островом. И когда увидели икону Преподобного Сергия Радонежского, узнали этот строгий лик. Игумен земли Русской издавна взял этот остров под свой молитвенный покров, поэтому в его честь построили храм. Так сформировался Троице-Сергиев монастырь, но после печально известного Указа Екатерины II о секуляризации монастырей он пришел в запустение.

Но - свято место не бывает пусто! И сюда переселяются монахини из Богородице-Казанской обители, основанной на месте обретения чудотворной Казанской иконы. Женский Иоанно-Предтеченский монастырь в Свияжске поначалу был очень бедным, но благодаря вспомоществованиям из казны он достаточно быстро окреп, и вот уже туда потянулись паломники, для них даже было построено три гостиницы. А ведь к пустому колодцу за водой не идут! Стало быть, было что черпать в этом кладезе.

Одна из настоятельниц этого монастыря двенадцатилетней девочкой встречалась с Преподобным Серафимом Саровским, и он предсказал ей, что она возглавит монастырь. Уже взрослой, около двадцати пяти лет, девица пришла в Иоанно-Предтеченский монастырь, но вовсе не игуменьей - тридцать лет подвизалась скромной послушницей! Когда же ее спросили, почему так долго не принимала иноческий постриг, она ответила, что должна была прежде укорениться в строгих монашеских правилах. И лишь после этого было иночество, монашеский постриг, а в свой час и крест игумении, настоятельницы женского монастыря. Левый придел в Скорбященском храме был освящен в честь Преподобного Серафима Саровского, а правый - в честь Анны Пророчицы, Небесной покровительницы построившей храм игумении Апфии, в крещении Анны.

Улица Троицкая протянулась от берега до берега, одним концом она упирается в реку Щуку, другим в Свиягу. Эта улица появилась еще в XVI веке. Хотя когда остров только застраивался, дома стояли так плотно, что не было возможности даже ставить ограды. Но радиальное расположение домов создавало большую опасность в случае пожара - огонь моментально перекидывался на стоящие вблизи дома. И в XIX веке город перестраивается, в нем уже прямая планировка. Вот только от революционного пожарища 1917-го никакая планировка не спасла…

В 1918 году в Свияжск приезжал Троцкий, два дня он прожил здесь, останавливался в доме купца Полякова. И провел здесь первую децимацию - показательный расстрел за дезертирство каждого десятого в отряде связистов Первого Балтийского полка. Даже если ты отважный храбрец, исключительно верный идеалам революции, но если ты десятый - расстрел!

А еще Троцкий установил на Соборной площади, близ тогда еще не разрушенного Рождественского храма, памятник Иуде Искариоту. Но когда Троцкий уехал, местные жители быстренько скинули этот памятник в воду. Туда ему и дорога!

По улице Успенской возвращаемся к лестнице, а по ней уж спускаемся к стоянке автобусов.

На теплоходе почти каждый день поздравляют именинников. И не только! С нами в плавании супруги, отметившие бриллиантовую свадьбу - 60 лет совместной жизни! Вот у кого поучиться нынешним молодоженам!

Звезды над Шоршелами

Третий день плавания, 14 мая. Радио приглашает всех на Солнечную палубу, где, чередуясь каждое утро, профессиональные спортсмены проводят с туристами зарядку. Но у нас с матушкой в это время своя зарядка - духовная. Прежде всяких дел - утреннее молитвенное правило.

А теплоход уже в 8 утра подплывает к столице Чувашии - Чебоксарам. Мы записались на экскурсию в Тихвинский Богородицкий монастырь, но - увы! - группа не набралась, и пришлось довольствоваться общей экскурсией по городу. Ну что ж, значит, как в прежних поездках, помолимся в Троицком монастыре, зайдем в изумительно красивый Татьянинский храм… Как бы не так! Это тогда мы были паломниками, а для туристов совсем иная программа. Туристы увидят монастырь и храмы лишь из окна автобуса, зато их поведут к давно уже ставшей частью города деревне Будайка, в которой родился Чапаев. Их - не нас. Мы с матушкой остались неподалеку от автобуса в уютном парке, среди высоких елей и берез, и слушали чудесный птичий хор с антифонами. И кто-то из наших спутников-мужчин подошел к нам и сказал: «А во-он там удивительно красивая сирень!..»

К Чапаеву мы не пошли вовсе не потому, что не любим историю. Как раз наоборот. Слишком много мы прочитали о зверствах чапаевцев, особо люто расправлявшихся со священниками и их семьями, да и с верующими мирянами.

Чебоксары. Памятник святым благоверным Петру и Февронии. Справа виден Свято-Троицкий монастырь.

И в конце экскурсии, когда все в последний раз сели в автобус, чтобы приехать на причал, мы опять откололись от группы. До Свято-Троицкого монастыря рукой подать - вот мы с матушкой и поспешили к белокаменной обители с зелеными крышами и золотыми куполами. Пробежали мимо памятника святым благоверным Петру и Февронии на Екатерининской площади, поклонились покровителям православной семьи, сделали по паре кадров - и быстрее в монастырь! Увидели вырезанное из дерева и одетое в святительское облачение скульптурное изображение Николая Чудотворца. Постояли у памятника Святителю Герману Казанскому. А главное, смогли хотя бы немного помолиться в храме и подать записочки.

И работница иконной лавки Людмила, почему-то очень расположившаяся к нам, вздохнула: «Как же мне хочется хоть что-то хорошее сделать для вас! А - вот, осталось как раз четыре просфорочки, возьмите по паре!» Тепло на сердце стало от ее слов о том, что в монастыре молятся о тяжко болящем протоиерее Николае Агафонове.

Интересную для себя вещь узнала в Чебоксарах. Экскурсовод Ксения рассказала, что их славный земляк - дважды Герой Советского Союза космонавт-3 Андриян Григорьевич Николаев хоть и жил в Москве, а скончался от сердечного приступа в Чебоксарах и похоронен в своем родном селе Шоршелы - такой была его последняя воля. Сам он уже на склоне лет признавался, что и до той поры, бывало, снились ему звезды над родными Шоршелами.

- А он был верующим, его отпели? - спросила я. И услышала - да, Николаев был православным и его, конечно же, отпели. Над могилой его поставлена часовня, у мраморного саркофага с крестом стоят церковные подсвечники - это место молитвенной памяти.

Вернувшись домой, я посмотрела в интернете дату его рождения - 5 сентября 1929 года (моему покойному папе в тот день исполнилось ровно два года - но это так, к слову…). А 8 сентября - праздник святых Адриана и Наталии. Так что назвали будущего космонавта точно по святцам. В хорошей семье он родился!

И еще, уж простите, совсем ненадолго вернусь к Андрияну Николаеву. Представляете, в своем полете на Востоке-3 с 11 по 15 августа 1962 года они вдвоем с Павлом Поповичем, летевшим на Востоке-4 (это был первый в мире групповой космический полет, и Николаев первый из космонавтов был в кабине корабля без скафандра), пели дуэтом «Издалека долго течет река Волга»! Такую знакомую и любимую русскую песню. «Сокол» и «Беркут» - такими были их позывные - пели, перекликаясь по радиосвязи между кораблями, и эту песню слышали на земле. Правда, кажется, лишь в ЦУПе, Центре управления полетами. И для волжанина Николаева особенно сердечно звучало:

Здесь мой причал и здесь мои друзья,
Всё, без чего на свете жить нельзя!..

В гостях у горных мари

Остались позади Чебоксары, и уже в пять часов вечера мы приплыли к Козьмодемьянску. Знакомый по давней журналистской командировке осенью 2009 года тихий провинциальный городок с неспешной жизнью. Есть в нем градообразующий завод, основанный в 1966 году. С продукцией завода «Потенциал» - электрическими розетками, выключателями - все мы неплохо знакомы. В последние годы «Потенциал» принадлежит французской фирме, и, похоже, даже санкции не мешают их сотрудничеству.

За неимением в программе православных маршрутов мы с матушкой выбрали экскурсию в Марийский этнографический музей. Встретившая нас симпатичная сотрудница музея пригласила приехать на ежегодную Бендериаду - ведь Козьмодемьянск наряду с нижегородским Васильсурском считают прототипом Ильфо-Петровских Васюков, и Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-бей провел в одном из этих городков незабываемый сеанс одновременной игры в шахматы.

Козьмодемьянск, Марийский этнографический музей под открытым небом. Переливами горно-марийских мелодий встречает самарских туристов гусляр Галина.

- И может быть, одна из вас наконец-то станет вместо меня новой мадам Грицацуевой, - улыбается хозяйка нашей экскурсии.

Пока едем в автобусе, она обращает наше внимание на дом купца Дерябина, со всех четырех сторон украшенный резьбой.

- Дом этот, построенный в 1910 году, был признан одним из лучших в то время. А мастер, украсивший его, был совершенно неграмотным. Его пригласили во Францию. Спрашивают: «Как же ты делал всю эту резьбу?» - «Да так вот… Я только рисовать да чертить могу». - «А где ты берешь такие узоры кружевные?» - «Ну где-где: когда у баб с юбки, когда у Деда Мороза с окошек».

И таких вот узорчато украшенных домов в Козьмодемьянске только на нашем пути попалось немало.

Автобус карабкается на возвышенность, в Козьмодемьянске говорят - на горе.

- Марийский этнографический музей - это музейный комплекс под открытым небом, он раскинулся на площади более пяти гектаров, - рассказала нам экскурсовод. - Он был открыт летом 1983 года, как раз к 400-летию Козьмодемьянска. Здесь собраны и памятники зодчества, и множество предметов быта, труда и культуры земледельцев и кустарей горных марийцев. А почему наш музей построен на возвышенности? Да чтобы избежать затопления, если вдруг опять будут поднимать Чувашскую ГЭС, как это произошло в семидесятые годы. Тогда были затоплены луговые, равнинные места по обе стороны Волги, многие деревни скрылись под водой. Сейчас об этом не идет речь, но надо же ко всему быть готовыми.

А в музее нас встретила красивыми переливчатыми мелодиями красавица же Галина в современном горно-марийском костюме. Она играла для нас на горно-марийских гуслях, очень похожих на русские - но только внешне. На русских гуслях играют, перебирая струны, а эти гусли - щипковые, на них 35 струн. До середины XIX века на них могли играть только мужчины. А Галина как раз обучает молодых девушек, она руководитель образцового ансамбля гусляров, работает педагогом в школе для одаренных детей с углубленным изучением музыки и рисования.

Возвращаясь на пристань, мы прошли мимо этой школы.

Но пока мы в музее под открытым небом, и я задерживаюсь, чуть отстав от группы, и спрашиваю Галину, что за мелодии она нам играла.

- Сначала плясовую, а потом лирическую. Это наша марийская песня о девушке, которая ожидает своего жениха, и о ее улыбке.

Чуть было я не опоздала! - из домика, перед которым стоит наша группа, доносится громкий крик новорожденного ребенка. И женщина в марийском костюме сообщает нам, что вот сейчас у Валентины родился мальчик. Здоровенький будет, потому что хорошо кричал. Чтобы мальчика не сглазили, в колыбельку ему клали нож.

Не нравится мне язычество, даже в таких вот этнографических постановках.

А перед нами разворачивается настоящий спектакль из жизни горно-марийских женщин. Вот она, Валентина, с запеленатым младенцем на руках - это, конечно, кукла. Ребенка могли назвать даже в честь дня недели, когда он появился на свет. Быть бы этому «младенцу» Вторником, да повезло: в нашей группе оказался мужчина, Виктор, вот его-то именем и нарекли новорожденного.

Мы увидели и плавный горно-марийский танец, услышали еще одну народную мелодию. Побывали в настоящей марийской избе, где на полочках стояли подлинные старые иконы. Посидели на скамеечках, потрогали руками всё, до чего дотянулись. Прошли по хозяйственным постройкам, полюбовались национальными костюмами…

В музей Остапа Бендера мы не попали - ну и не беда. Грустно, что не смогла я повидаться со схиархимандритом Лаврентием (Семеновым), он постоянно живет в Михаило-Архангельском монастыре в деревне Новая Слобода, а в Козьмодемьянске теперь бывает редко. Что ж, хотя бы забежала в Смоленский собор и передала для батюшки, в дар от редакции, несколько наших газет и журналов.

А назавтра наш путь лежит в Городец. В старинный город, где я никогда еще не была.

Но о нем и других тоже новых для меня старинных городах - в следующих паломнических записках.

Ольга Ларькина.
Фото Т. Медведевой и автора.

Продолжение следует.